[eievui]

26.06.2013 в 22:54

Пишет  прувер испек эклер:

Опус
Я написал очередную небольшую зарисовчку про Доктора и АЕ-89. Такие дела.
Прежде чем рассказывать, думаю, следует кое-что уточнить. Вы ведь читали мою прошлую зарисовочку и сумбурный план? Пиу-пиу. Да, лучше прочитать ту зарисовочку до того, как вы будете читать эту.
События фанфика происходят во время того, как наш Доктор, так и не научившийся управлять Тардис, возвращается на нужную планету через полгода. В планчике есть пункт "он всех спасает". Я даже придумал, что он делает: они должны будут утром отключить какую-то систему, что откроет заводы и освободит рабочих. Хоть не все фабрики будут открыты, конечно, а только около десятко из миллиардов. Но ведь это все же что-то.
А фанфик совсем не об этом. А о том, что происходило ночью до этого — воу-воу-воу, тут не пвп, тут звездное небо и попытка душевных разговоров.

Включайте музыку. С этой красивой и атмосферной музыкой оно намного лучше :3



Шорох шагов и звук треснувших под ногами веток нарушил кристальное беззвучие, окутавшее небольшой лес. Какие-то маленькие зверьки, которых ни за что не сыщешь на Земле, бросились врассыпную, а АЕ-89 даже не обернулся.
– Зачем ты все это делаешь? – только и спросил он, не сводя взгляда с ночного неба. Звезд в нем было совсем не много – их свету сложно было прорваться через плотную пелену выхлопных газов, что выделяли сотни тысяч фабрик. Ядовитый дым был словно непроницаемое и удушающее одеяло, укрывшее планету, и даже огромное кольцо, что было вокруг планеты, проглядывалось очень слабо.
– Привет, – произнес тепло и радостно подошедший сзади человек вместо ответа на вопрос, и уже через секунду шумно упал на землю, усевшись рядом с АЕ-89 и поджав ноги под себя. – Как ты узнал, что я?
Юноша перевел на него уставший взгляд. Утором им предстояло удивительно сложное и страшное задание, и он не был уверен, что кто-то вообще мог остаться в живых – а Доктора, казалось, это совсем не волновало, и с его лица не сползала жизнерадостная улыбка.
– Кто бы это еще мог быть, – пожал плечами АЕ-89. – Всем, в основном, все равно – и на других, и на меня в частности. Только тебе почему-то нет.
Доктор только неловко усмехнулся в ответ. Действительно, жителям этой страшной планеты не были ведомы ни чувство беспокойства, ни волнения за кого-то, ни сочувствия – а за весь день, что они знали друг друга, Двенадцатый проявил их слишком много по отношению к АЕ-89. Юноше же от этого было неловко, непривычно и странно: он никак не мог поверить в такое теплое и доброе отношение, а потому искал в этом какой-то умысел или подвох и не слишком много позволял себе общаться с незнакомцем, который когда-то полгода назад взорвался на его глазах красивейшим золотистым свечением.
Галлифреец открыл было рот и хотел что-то ответить, как АЕ-89 перебил его и, серьезно глядя на него и немного прищурившись, повторил:
– Зачем ты это делаешь? Пытаешься спасти тех людей? Какое тебе до них дело – ты ведь вообще не отсюда? Рискуешь жизнью, заступаешься за меня. Это… абсурд, – печально произнес он и, тяжело вздохнув, повторил, – Абсурд, Доктор.
– Это не абсурд! – обиженно отозвался Двенадцатый и отвесил АЕ-89 несильный подзатыльник. Тот подзатыльника никак не ожидал, а потому тихо ойкнул и только растерянно тер ушибленное место и непонимающе хлопал глазами.
– И ты сам прекрасно знаешь, что это правильно, – продолжал Доктор. – Ведь ты тоже рисковал собой тогда? Когда включил пожарную тревогу?
АЕ-89 смущенно фыркнул и отвел взгляд в сторону.
– Ты знаешь, что я поступаю так, как должен поступить. И твое сердце это знает. Поэтому прекрати повторять морали и правила, навязанные тебе этим обществом, ты же сам восстаешь против него! – и он, сделав строгое выражение лица, хотя глаза его по-прежнему блестели и смеялись, навел на АЕ-89 указательный палец и пригрозил.
Юноша ничего не ответил. Слишком странные вещи говорил этот человек, и он не видел никого прежде, кто бы рассуждал и мыслил, как он.
Повисла пауза, и было слышно только, как ветер колыхал верхушки деревьев.
– Нравится? – спросил Доктор, когда АЕ-89 снова перевел взгляд на небо и внимательно всматривался в него, будто стараясь что-то разглядеть.
– Очень, – признался парень. – Правда, не должно, – понизив голос, добавил он. На удивленный взгляд Двенадцатого он сразу объяснил:
– Видишь ту полосу в небе? Это граница всего. Вообще всего. За ним только пустота, которая убивает и пожирает все инородное ей. Разве ты не слышал никогда об этом?
Доктор, старательно пряча улыбку в уголках губ и натягивая на лицо серьезный вид, отрицательно помотал головой.
– Боги Святилища, – немного растерянно продолжил АЕ-89, пересказывая итак известную всем здесь легенду, – закупорили нашу планету в защитный круг, и та полоса – это шов. А эти горящие огоньки – их прах, что парит над землей. Они спасли нас ценой собственных жизней, и… – но договорить ему не дал смешок. Он сердито нахмурился и перевел взгляд на Доктора.
– Прости, просто… – растерянно начал было галлифреец, но снова не смог сдержать порыв смеха. И уже через несколько секунд он, откинувшись в траву, радостно и заливисто хохотал, к явному расстройству и недоумению АЕ-89.
– Что такое? – растерянно спросил он.
– Просто… Просто это называется звезды, и это вовсе не прах, а гигантские горящие газовые тела, – еле произнес Доктор, пытаясь отсмеяться. – Звезды. И они очень-очень далеко – потому и кажутся совсем маленькими. Они намного дальше «шва» – который, кстати, вовсе не «шов», а просто кольцо из пыли и льда.
– Ну, конечно, – не веря пробормотал АЕ-89 и недовольно отвернулся.
– Можешь представить себе бесконечность? – спросил Доктор, так и не поднимаясь с земли и, подложив руки под голову, вглядывался в небо.
– Нет, – коротко и с некими нотками прежней обиды в голосе ответил ему парень.
– Я тоже, – честно признался Доктор. – Но там, за кольцом, она и есть. Бесконечное число планет и созвездий, рассыпавшихся по всей вселенной…
– Невозможно вообразить, – вздохнул АЕ-89. – Разве такое вообще может быть?
– А ты и не воображай, – подмигнув, сказал ему Доктор. – Просто поверь. А я тебе даже покажу. Завтра мы отключим систему, освободим всех рабочих первого и второго сектора, и я заберу тебя отсюда. И непременно покажу, – он мягко улыбнулся и добавил, – Это потрясающе красиво и увлекательно, зачастую опасно, но… Это лучше, что может быть.
Галлифреец мысленно одернул себя, напомнив, что решил взять АЕ-89 только в одно путешествие, а потом устроить его на какой-нибудь прекрасной обитаемой планете, где он больше никогда не будет рабом и низшим классом. От этого напоминания стало тяжело и нестерпимо жгло на обоих сердцах – но лучше так, чем то, как он терял всех остальных.
АЕ-89 тем временем сделал для себя вывод, что глупости, что говорил этот человек, достигли своего апогея. Может, он просто смог сбежать из тюрьмы для сумасшедших? Хотя раньше этого никому не удавалось.
Но огню в глазах Доктора, его доброй улыбке, восторгу и воодушевлению, с которым он рассказывал все это, хотелось верить. Шанс выжить на следующий день был крайне мал, а возможность того, что он говорил правду, со скоростью света стремилась к нулю. Но АЕ-89 поверил: пускай хотя бы надежда на то, что это не обман и не бред, и эта странная забота будут лучшими, что было в его жизни – даже если он завтра погибнет или убедится в безумии своего нового знакомого. И от того в сердце начинал теплиться легкий трепет, заставлявший биться его сильнее.
– Ты же помнишь, как я регенерировал на твоих глазах? – продолжал болтать Двенадцатый. – Когда сменил лицо, помнишь? Это называется регенерацией. Ведь на вашей планете никто на это не способен, а на моей родной это возможно, – и на этих словах АЕ-89 заметил, как в глазах Доктора промелькнула почти незаметная тень грусти.
– А почему именно я? – нервно сглотнув и немного поерзав, спросил бывший рабочий. – Почему ты хочешь забрать отсюда и показать это именно мне?
Потому что в твоей душе живут сочувствие и сострадание, – подумал Доктор. Потому что ты не солдат, и незачем тебе видеть всех ужасов войны. Потому что ты первый, кто увидел это лицо, и потому что именно ты помог тогда спастись.
– Потому что ты особенный, – только и ответил он. АЕ-89 растерянно улыбнулся.
До самого момента, пока одно из трех солнц не показалось над горизонтом, никто больше не проронил ни слова. Они оба сидели на холодной траве до самого утра, и каждый думал о чем-то своем, всматриваясь в далекую бесконечность в небе.

@темы: ♥

Comments

[ешь свои блины, ярило]

аватарочка! какая аватарочка!

[eievui]

прувер испек эклер, я знала, что ты оценишь